У заслуженной артистки России, педагога-репетитора Михайловского театра Татьяны Легат - юбилей. Представительница легендарной балетной династии олицетворяет неразрывную связь современного театра с традициями императорской сцены. С Татьяной Николаевной встретилась корреспондент «Известий».

- На какую-то другую профессию, небалетную, судьба давала вам шанс? Или все было предопределено самим фактом рождения, историей семьи?

Как мне рассказывала бабушка (маму я не помню, она в блокаду умерла), уже в раннем детстве я всё время танцевала и пела, даже в блокаду в детском саду. В балетную школу меня привела бабушка в 1943-м. Когда Агриппина Яковлевна Ваганова (директор Ленинградского хореографического училища (ЛХУ). - «Известия») вернулась из Перми, где школа была в эвакуации, помню, как она обнимала нас с бабушкой, как плакала. Она никак не думала, что мы выжили.

Не сложилась бы жизнь по-другому. Всю жизнь работала в театре: в Мариинском театре 30 лет, около 10 лет в Москве, в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, потом почти 20 - в Бостоне: все время с балетом, у меня даже перерыва не было. Потом вдруг звонок от Михаила Григорьевича Мессерера (главный балетмейстер Михайловского театра. - «Известия»). А я его особенно не знала, только издалека, но сразу стремглав приехала, через месяц вернулась насовсем. В Петербург, в Михайловский театр - как будто в свой дом.

- Расскажите о балетной династии Легатов. Каково это - представлять такую фамилию?

Сейчас я понимаю, что когда я была маленькая, надо было больше спрашивать бабушку. Многое уже не восстановить. Мама, Мария Николаевна, умерла совсем молодой. Мой дедушка - Николай Густавович Легат. Бабушка тоже танцевала, её девичья фамилия - Чумакова. Вот мы сейчас репетируем «Баядерку» - так она в «Баядерке» танцевала вместе с Вагановой и Трефиловой трио теней, её была первая вариация. Я знаю, что у моего дедушки была бабушка Констанция Лиде - француженка, она танцевала в Париже, в Гранд-опера.

А прапрадед был швед. Как они встретились? Я думаю, танцевали вместе - прапрабабушка и прапрадедушка. А уже прадедушка Густав Иванович закончил здесь, в Петербурге, Театральное училище, потом его послали с женой, Марией Гранкен, в Москву - поднимать Большой театр и московскую балетную школу. Тогда образование было в Петербурге, и посылали отсюда, а не сюда. Хотя я уверена, что до сих пор школа наша уникальная, и у нас хорошие педагоги.

- Итак, родоначальником русской балетной династии был Густав Иванович Легат?

Да, у моих прадедушки и прабабушки было 13 детей. Мой дедушка Николай, его братья Сергей, Иван, сестры Вера (потом она стала графиней Шуваловой) и Евгения - все они работали в Мариинском театре. Видела там костюмы подписанные: Легат 1, Легат 2, Легат 4. Даже перчатки попадались. Много свидетельств дед увез с собой в Лондон. Он уехал из России в 1922 году, сначала был у Дягилева, вел уроки вместе с Чекетти, но ему там было трудно, очень разноплановая труппа, и он уехал в Лондон. Там создал свою студию, позже она превратилась в школу, где учились все балетные гранды, которые потом сами открыли свои школы: Нинетт де Валуа, Алисия Маркова, Антон Долин. Там он и умер, в Лондоне его могила, я была там.

- К огда вы поняли, что сами можете и хотите учить?

Всё сделали преподаватели. Может, оттого, что я внучка Николая Густавовича, ко мне бережно относились. Я же была в интернате, это как детский дом; Лидия Михайловна Тюнтина (педагог ЛХУ. - «Известия») меня очень опекала. Она была тогда заведующей производственной практикой с маленькими детьми, везде меня пихала, и я растанцевалась. Она и платьица мне шила на экзамен. Мы ходили в коричневых фланелевых платьицах. На улицу зимой не выходили, потому что на ноги было нечего надеть. Трудное время, но всё равно очень хорошее; педагоги были, наверное, тоже одержимые, поэтому научили дисциплине, любви к нашему делу, которые мы сейчас хотим привить новому поколению.

- Вы - уже в качестве педагога - долгое время работали в Бостонском балете. Какие сильные стороны у наших артистов и у американских?

Едешь на конкурс, видишь - руки хорошие: наверное, русская школа или педагог из русских. В Америке не очень хорошее балетное образование. Там следят за стопами, за аккуратностью, но не за стилем. Не возятся, как у нас, чтобы сделать образ, - там скорее «сборка». Но здание в Бостоне шикарное. Брюс Марс, надо отдать ему должное, создал там все условия.

Я начала работать, когда Сергеев и Дудинская переносили туда «Лебединое», «Спящую», «Дон Кихот», «Баядерку». И я тогда была занята одновременно в школе и в театре и вообще из этого здания не выходила. Здесь я тоже не выхожу, стараюсь, чем возможно, помочь. Трудно уже, но этим я живу. Муж был балетный (народный артист СССР Юрий Соловьев. - «Известия»), дочка балетная, муж у дочери тоже балетный. Внуки не балетные, им надо еще сообразить, как найти себя в жизни.

- Что принципиально изменилось в балетном мире за последнее время?

Мы долгое время не имели никаких поездок, но нам хватало всего. Самое главное - была работа. За годы работы в театре кого я только не видела. А сейчас, когда я девочкам говорю: Любовь Войшнис - они даже не знают, кто это. Ну, Шелест знают, Дудинскую. А я успела застать и как танцевала Татьяна Вечеслова, и помню Фею Ивановну Балабину. Я даже с Чабукиани и Дудинской станцевала в «Лауренсии» - это счастье же, девчонке попасть в такой состав. С Нуреевым мы тоже станцевали в «Лауренсии», но уже в Вене. И Мише Барышникову я тоже помогала: на его творческом вечере в 1974 году танцевала Чертовку из «Сотворения мира».

- Одной из ваших коронных партий была Злюка в «Золушке» в постановке Константина Сергеева. Ваши ученицы могут представить вас в такой роли? Вы ведь относитесь к своим «девочкам» с редкой добротой.

Репетирую весь кордебалет. Это самое трудное, все это знают, и никто этого не хочет. Потому что надо и держать линию, и в это время успеть точно открыть ножку, и в нужный угол, и всё сделать музыкально. И каждый день одно и то же. Очень трудная работа кордебалетной танцовщицы, но необходимая. Если нет кордебалета, то и театра нет.

Думаю, у нас более или менее кордебалет начинает проявляться. Девочки такие тоненькие, стройные и такие шагастые! Хорошая форма у наших девушек. Стараюсь, как могу: не кричу, подойду, уговорю, расскажу, как сама танцевала. И чувствую - идут, идут уже за мной. Строгость строгостью, но надо их любить.

, балетмейстер , балетный педагог

Биография

Образование получил в балетном отделении Петербургского театрального училища , которое окончил в 1894. Педагоги: П. А. Гердт , X.П.Иогансон , Л. И. Иванов .

По окончании училища был принят в кордебалет императорского Мариинского театра , в 1896 был переведён в корифеи, а с 1897 в солисты. Сергей Легат принадлежал к лучшим танцовщикам своего времени.

Среди его партнёрш были прославленные балерины Т. П. Карсавина , М. М. Петипа . В 1902-1903 гг. вместе со своей гражданской женой и постоянной партнёршей по характерным и комедийным номерам М. М. Петипа гастролировал в Вене , Париже , Монте-Карло , Будапеште .

Выступал и как балетмейстер, поставив несколько балетных номеров; в 1903 году или, по другим источникам - в 1905 году , совместно с братом Николаем Легатом поставил балет «Фея кукол» Байера для исполнения выдающимися балеринами театра: М. Ф. Кшесинской (фея кукол), А.Павловой (испанка), В.Трефиловой (японка), А.Вагановой (китаянка), О.Преображенской (кукла Бебе). Роли двух Пьеро исполняли М.Фокин и сам Сергей Легат. Сюжет балета был прост: куклы в маленьком магазинчике игрушек ночью оживали и устраивали празднество во главе с феей кукол. Балет был решен полностью в рамках академического стиля, напрочь отметая все реформаторские балетные течения. Оформил спектакль Леон Бакст .

Помимо сценической деятельности, занимался педагогической: с 1896 г. преподавал в Петербургском театральном училище искусство мимики и поддержки. С 1898 г. был репетитором балетной труппы Мариинского театра.

Так же, как брат Н. Г. Легат, он очень неплохо рисовал, в частности, они совместно создали немало карикатур и шаржей на своих товарищей по балетной труппе. Плодом их рисовального творчества стал совместно изданный альбом «Русский балет в карикатурах» (СПБ, 1903) , включающий карикатуры на прославленных деятелей русского балета: Э. Чекетти , А. Я. Ваганову , М. К. Обухова , М. И. Петипа , М. М. Петипа , А. В. Ширяева , Т.Карсавину , М. М. Фокина , М. Ф. Кшесинскую и множество других , а кроме того создали серию автошаржей и на себя .

Жизнь оборвалась трагически. Во время забастовки артистов в 1905 году он был вынужден снять свою подпись под петицией и подписать документ, направленный против его революционно настроенных коллег по балетному цеху . Это несогласие с собственной совестью привело к катастрофе - талантливый артист покончил жизнь самоубийством 19 октября (1 ноября) 1905 года : «утром его нашли с перерезанным бритвой горлом» (Тамара Карсавина).

Партии

• «Грациелла, или Любовная ссора» Пуни - Дженариелло
• «Сильвия » Делиба - Аминта
• «Раймонда » Глазунова - Жан дё Бриен
• «Камарго» Минкуса - Вестрис
• «Баядерка » Минкуса - Солор
• «Синяя борода» Шенка - Артур
• «Дочь фараона », балетмейстер М. И. Петипа - Таор
• «Пахита », балетмейстер М. И. Петипа - Люсьен
• «Привал кавалерии » Армсгеймера , балетмейстер М. И. Петипа - Пьер
• «Ацис и Галатея» Кадлеца , балетмейстер Л. И. Иванов - Ацис
• «Тщетная предосторожность » - Колен

Источник

• Театральная энциклопедия в 6 т. Гл. ред. П. А. Марков. - М.: Советская энциклопедия,

Напишите отзыв о статье "Легат, Сергей Густавович"

Примечания

Отрывок, характеризующий Легат, Сергей Густавович

Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.

В Академии русского балета почтили память Николая Легата

Он был великим танцовщиком, педагогом, балетмейстером, хранителем классической русской балетной школы. Его называли «кавалером вне конкуренции». На сцене Мариинского театра он был партнером Анны Павловой, Матильды Кшесинской, Тамары Карсавиной и многих других лучших балерин. Его учениками были Михаил Фокин, Вацлав Нижинский, Агриппина Ваганова… Мало того: он был прекрасным музыкантом, играл в оркестре на балалайке. Занимался в Академии художеств — и создал альбом великолепных карикатур на коллег по балету вместе с братом Сергеем, другим выдающимся танцовщиком, который, к несчастью, покончил с собой в трагические дни 1905 года.

30 декабря исполняется 145 лет со дня рождения Николая Легата. А накануне, в ожидании юбилея, Николая Густавовича вспомнили в стенах Академии русского балета имени Агриппины Вагановой.

Последний обгоревший экземпляр

В начале 1920-х, как многие другие, Николай Легат должен был уехать из России. В Лондоне он открыл свою школу, где передавал танцорам всего мира технику русского балета. Но на родине его имя было вычеркнуто из памяти.

— Он был почти забыт. И я не думала, что этот день наступит, — говорит внучка, Татьяна Николаевна Легат, сама известная танцовщица Мариинского театра, заслуженная артистка России, а ныне педагог-репетитор Михайловского театра.

Музей академии наполнился личными вещами Николая Густавовича, его фотографиями, документами и, конечно, его замечательными шаржами.

Но на этом восстановление доброго имени не завершилось. Академия представила не одну — целые три книги, посвященные Легату. Две работы о нем — «Сага о Легате» и «Николай Легат: наследие балетмейстера». Третья — труд самого Николая Легата «История русской школы». Все три впервые выходят из печати в России.

— Татьяна Николаевна спросила меня: «Николай, а можно что-нибудь про моего дедушку сделать? У меня есть записи его урока. А на Западе вышло несколько книг о нем», — объяснил ректор академии Николай Цискаридзе. — А «Сагу о Легате» Джона Грегори она дарила академии уже несколько раз. Но в наших недрах все экземпляры исчезли — кроме одного, обгоревшего в пожаре, который практически рассыпался. По нему мы и издали книгу.

«Сага о Легате» — безумно интересная книга, подробно повествующая о жизни танцовщика, о его скитаниях за границей и о том, как создавалась русская школа балета — синтез русских и западноевропейских танцевальных традиций.

— Русские танцы очень отличаются от западных. Нет там, например, хороводов, — пояснил Николай Цискаридзе. — И весь этот синтез запечатлелся в балетной системе Вагановой. А последовательность движений разработал Христиан Иогансон, учитель Николая Легата. Его принципом мы руководствуемся и сегодня. До него разные педагоги преподавали по-разному. Не было единой системы.

Николай Густавович, уже будучи в Лондоне, в сложных условиях, эту систему пропагандировал. Он очень переживал, что все хотят просто выучить тридцать два фуэте. Никто не стремился освоить систему по-настоящему. Те несколько сподвижников, которые действительно ему доверились и изучили его методику подробно, издали впоследствии эти книги. В книге с уроками есть и ноты, так что педагоги, если захотят, смогут ими воспользоваться.

Все три книги были тут же подарены всем ведущим библиотекам Петербурга, так что наследие Николая Легата в Петербурге закрепилось прочно.

«Дядя Коля, пойдемте в ресторан!»

Мы спросили Татьяну Николаевну:

— У вашего дедушки была тоже огромная трудоспособность. Как они с братом успевали все? И танцевать, и рисовать, и играть в оркестре. Ведь один только балет столько сил и времени требует…
— Такие были люди. И такая была школа. Крепкая, настоящая. С братом они были очень дружны. Друг без друга никуда не ходили. Вместе придумывали новые движения. «Рыбка», например: прыжок и подхват. Сейчас-то это уже все делают. А придумали они. Отношение к делу было серьезное. Сейчас балет немножко стал физкультурой. Да, все танцоры — очень способные. Но к этой физкультуре ведь надо прибавлять разные арабески. У нас было так, что, допустим, первый арабеск — разный в разных спектаклях. А сейчас смотришь — один и тот же. В «Лебедином», в «Жизели». А скажешь им — смеются.

— А вы жалеете, что дедушку не видели живьем? Я где-то читал, что все карикатуры Николая и Сергея Легатов на своих коллег по балетному ремеслу — добродушные. И только на Матильду Кшесинскую они нарисовали недобрый шарж — в виде Эсмеральды с козочкой. Почему, интересно, они ее так выделили? Плохие отношения были?
— Вообще-то все карикатуры добрые. Может быть, это сама Матильда Феликсовна так решила. Анна Павлова вот тоже была обижена на деда. А потом у нее этот запал прошел. Она подошла к нему и сказала: «Дядя Коля, не обращайте внимания на меня, пойдемте в ресторан!»

Звездные тайны в стенах Академии

— Мы подумали — раз мы книги издали, может быть, стоит и наглядно показать мастерство Легата? — подытожил встречу Николай Цискаридзе. — Наши педагоги под руководством первого проректора Жанны Аюповой восстановили урок, который Николай Густавович сделал в свое время для своих учеников.

И в историческом репетиционном зале, под портретом Агриппины Вагановой, юноши и девушки из числа учеников академии повторили те плавные и поэтичные движения, которые сто лет назад Николай Густавович сохранил в своем сердце, уезжая навсегда.

Татьяна Легат тоже вышла к ученикам продемонстрировать некоторые па и двигалась плавно и изящно, без тени усталости.

Открытый урок готовил и другие сюрпризы. Здесь среди зрителей мы встретили саму Алису Фрейндлих! Как оказалось, Валерий Тодоровский решил снимать фильм о балете с Алисой Фрейндлих в одной из главных ролей — педагога по балету.

— Я всего лишь балетоман, — скромно сказала прима БДТ. — Но балетоман с большим стажем! Я видела Татьяну Николаевну Легат в дипломном спектакле, когда она заканчивала хореографическое училище… Вот какая древность перед вами!

— Алиса Бруновна, скажите — какие впечатления? Что-то полезное для роли вы вынесли, посмотрев этот урок? Что поняли?
— Что я поняла? Что правильно я не выбрала эту профессию, которую когда-то очень хотела оседлать! Это — невероятный труд.

— А может быть, что-то расскажете о вашей будущей роли?
— Нет, не могу. Съемки еще даже не начались, это будет неэтично. Могу только сказать, что это балетная история не из начала XX века, а из сегодняшней жизни.

В старинных стенах репетиционного зала нас ждала и еще более неожиданная встреча. Урок памяти Николая Легата посетил не кто иной, как звезда западного кино Рейф Натаниел Туислтон-Уайкхем-Файнс — он же английский пациент, Онегин и лорд Волан-де-Морт в одном лице.

Рейф Файнс внимательно наблюдал за учениками и что-то кропотливо заносил в блокнотик. С нами он беседовать не захотел, насупился и отошел в сторону, задернув за собой завесу тайны. Но сотрудники академии по секрету рассказали, что мистер Файнс с академией дружит давно и приезжает сюда не впервые — он бывал уже здесь с тех пор, как Николай Цискаридзе стал ректором.

→Великобритания Великобритания

Биография

Сын балетных танцовщиков Петербургской императорской сцены Густава Легата и его жены характерной танцовщицы и пантомимной актрисы Марии Семеновны Легат (урожденной Гранкен ), брат Сергея Легата . Всего в семье было пятеро детей, и все были отданы в балетную школу.

Николай Легат образование получил в балетном отделении Петербургского театрального училища (педагоги Г. И. Легат , Н. И. Волков , П. А. Гердт , X. П. Иогансон) . По окончании в 1888 г. поступил в балетную труппу Мариинского театра , где дебютировал в том же 1888 г. (по другим источникам, дебютировал в 1887 году в сольной партии Гения леса в pas d’action с выпускницей А.Виноградовой в балете «Очарованный лес», хореография Л.Иванова ) и в 1888 году был принят в труппу императорского Мариинского театра сразу корифеем, в обход меньших амплуа .

Очень скоро к нему перешли основные партии, исполнявшиеся Э.Чекетти и П. А. Гердтом . Первой значительной ролью был Оливье на премьере балета «Калькабрино» (13.2.1891), где Н.Легат танцевал с партнершей - К.Брианца .

Был ведущим классическим танцовщиком, продолжая традиции академической петербургской балетной школы, обладал хорошими сценическими данными, отличался благородным стилем исполнения. Его внешние данные не соответствовали его репертуару: главным партиям балетных красавцев, но безукоризненная техника затмевала всё. В.Шелохаев. «Энциклопедия Русской эмиграции», 1997 г.пишет: «Невысокого роста, плотного мускулистого телосложения, с крупноватой головой, Л. был далек от идеала ведущего классического танцовщика. Но сила и ловкость делали его великолепным партнером» .

Николай Легат был партнёром лучших балерин своего времени, таких как А. П. Павлова , М. Ф. Кшесинская , Т. П. Карсавиной , П.Леньяни , К.Брианца , О. И. Преображенская и др .

Работал и как балетмейстер. Поначалу он поставил несколько дивертисментов и балетных номеров для своих друзей-танцовщиц и танцовщиков: для дальней родственницы танцовщицы В.Мосоловой поставил pas de deux ; для 25-летнего бенефиса М. М. Петипа , гражданской жены брата Сергея, был сочинен и поставлен Valse caprice А.Рубинштейна , исполненный вместе с О.Преображенской ; для Матильды Кшесинской разработал pas de deux. 2 февраля 1901 г. состоялась премьера комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь » в Александринском театре - танец эльфов с Т.Карсавиной также принадлежал Николаю Легату . Постепенно перешел на постановки значительных балетных спектаклей. С 1902 году он был назначен на должность помощника балетмейстера, первая самостоятельная постановка (совместно с младшим братом Сергеем) - «Фея кукол» Байера , премьера прошла 1 сентября 1902 г. Сюжет балета был прост: куклы в маленьком магазинчике игрушек ночью оживали и устраивали празднество во главе с феей кукол. Балет был решен полностью в рамках академического стиля, напрочь отметая все реформаторские балетные течения. Оформил спектакль Леон Бакст . Партии исполняли выдающиеся балерины театра: М. Ф. Кшесинская (фея кукол), А.Павлова (испанка), В.Трефилова (японка), А.Ваганова (китаянка), О.Преображенская (кукла Бебе), М. М. Фокин (первый Пьеро), Сергей Легат (второй Пьеро) и др .

С 1905 года он стал вторым балетмейстером, с 1910 года - главным балетмейстером императорского Мариинского театра , став наследником миссии и идей Мариуса Петипа. На своей должности он как приверженец классического направления стремился к сохранению хореографического наследия прошлого, и всяческие реформистские движения вызывали у него лишь полное неприятие и даже агрессию. Для пущей борьбы с конкурентами, по театральной традиции, не стеснялись прибегать к интригам; известно, что Н. Г. Легат немилосердно и не слишком достойно повел себя по отношению к своему конкуренту В. Нижинскому .

Одновременно проявил себя как художник. Вместе с младшим братом Сергеем нарисовал серию карикатур на деятелей петербургского балета. Плодом их рисовального творчества стал совместно изданный альбом «Русский балет в карикатурах» (СПБ, 1903) , включающий карикатуры на прославленных деятелей русского балета: Э. Чекетти , А. Я. Ваганову , М. К. Обухова , М. М. Петипа , А. В. Ширяева , Т.Карсавину , М. М. Фокина , М. Ф. Кшесинскую и множество других , а кроме того создали серию автошаржей и на себя .

В 1896-1914 гг. работал педагогом в Петербургском театральном училище. Среди учеников: А. П. Павлова , М. М. Фокин , Т. П. Карсавина , Кшесинская , Трефилова , Л. Г. Кякшт , В. Ф. и Б. Ф. Нижинские , А. Я. Ваганова , Ю.Седова , Ф. В. Лопухов , Н. Ф. Манохин .

Партии

• «Волшебная флейта » Дриго - Лука
• «Дочь фараона » Пуни - Лорд Вильсон
• «Спящая красавица » Чайковского - Дезире
• 1894 - «Пробуждение Флоры » Риккардо Дриго , балетмейстеры Мариус Петипа , Лев Иванов - Зефир (Петергофский дворцовый театр)
• «Лебединое озеро » Чайковского - Зигфрид
• «Тщетная предосторожность » - Колен
• «Дон Кихот » - Базиль
• «Жизель » - Альберт
• «Раймонда » Глазунова , балетмейстер М. И. Петипа - Жан де Бриен
• «Арлекинада» Дриго - Арлекин
• «Коппелия » Л.Делиба - Франц
• «Эсмеральда » - Гренгуар
• « Золушка » - принц Шарман
• «Жертвы Амуру» - пастух Илас

Постановки

В Мариинском театре:

• 1903 - «Фея кукол» Й. Байера (совместно с С. Легатом)
• 1906 - «Кот в сапогах» А. Михайлова
• 1907 - «Аленький цветочек» Ф. Гартмана

Возобновил балеты, поставленные М. И. Петипа : «Времена года» (1907); «Талисман» Р. Дриго (1909), «Синяя борода» П. Шенка (1910) .

В 1915-1917 для антрепризы А. Р. Аксарина в Народном доме танцы для опер:

• «Кармен » Ж. Бизе
• «Галька» С. Монюшко

Напишите отзыв о статье "Легат, Николай Густавович"

Литература

• Театральная энциклопедия: [в 6 т.] / гл. ред. С. С. Мокульский [до 1961 г.], П. А. Марков [с 1963 г.]; редкол.: Г. Н. Бояджиев, Ю. А. Дмитриев, Н. Г. Зограф [и др.]. - М .: Сов. энцикл., 1961-1967. - Т. 3: Кетчер - Нежданова. - 1964. - (Энциклопедии. Словари. Справочники). - 41 300 экз.
• Дунаева, Н. Л. Николай Легат: Письма из Лондона // Культурное и научное наследие российской эмиграции в Великобритании (1917-1940-е гг.) : междунар. науч. конф., 29 июня - 2 июля 2000 г. - М .: Русский путь, 2002. - Вып. 3 . - С. 409-423 . - ISBN 978-5-85-887-142-9 .

Николай Легат.История русской школы. 112 стр.Тираж 500 экз.Издание Академии русского балета имени Вагановой.2014 год

Примечания

Отрывок, характеризующий Легат, Николай Густавович

Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.

Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.

На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu"il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.

Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 2. К-Р Фокин Павел Евгеньевич

ЛЕГАТ Сергей Густавович

ЛЕГАТ Сергей Густавович

15(27).9.1875 – 19.10(1.11).1905

Артист балета и педагог. С 1894 в Мариинском театре. Исполнял партии в балетах, поставленных М. Петипа: Таор («Дочь фараона»), Люсьен («Пахита»), Жан де Бриен; Пьер («Привал кавалерии»), Артур («Синяя борода»). Среди партий: Ацис («Ацис и Галатея»), Колен («Тщетная предосторожность»), Вестрис («Камарго»). Совместно с Н. Г. Легатом поставил в 1903 балет «Фея кукол». С 1896 преподавал в Петербургском театральном училище. С 1898 был репетитором балетной труппы Мариинского театра. Совместно с Н. Г. Легатом создал альбом «Русский балет в карикатурах» (СПб., 1903). Покончил с собой.

«Два брата, Николай и Сергей Легаты, были первыми танцовщиками. Талантливые актеры, они прекрасно рисовали и выпустили альбом карикатур. Особенно язвительный карандаш был у Николая, и некоторые его неопубликованные карикатуры были крайне злыми, но он, как говорится, не любил „сор из избы выносить“, за что его и уважали многие артисты. Подлинным же фаворитом всей труппы был младший, Сергей, которого любили все без исключения. Он был так красив, отличался таким добрым характером! Благородный и великодушный товарищ, он обладал большим чувством юмора. Но никогда никого не обидел. В перерывах между репетициями мы всегда усаживались в каком-нибудь дальнем уголке. Я очень подружилась с обоими братьями. Николай пользовался каждой свободной минутой, чтобы порисовать, а Сергей – чтобы рассказать один из своих бесчисленных анекдотов. Он тщетно старался заставить меня повторить их и смеялся, когда я все путала и теряла „соль“ анекдота. Он любил изображать сцену нашей встречи, когда я впервые явилась на утренний урок в класс солистов. В тот день он немного опоздал и поспешно, даже не оглянувшись вокруг, бросился к станку занять свое место. „Великий боже! Что это за смешное маленькое существо склонилось передо мною в глубоком реверансе! Я был вынужден ответить столь же глубоким поклоном!“ Этот случай послужил толчком к нашей дружбе. Он беспрестанно подсмеивался над моей чопорностью, наследием школьного воспитания.

…Каждый раз, когда Сергей Легат видел, что я не могу преодолеть какие-либо трудности, он репетировал со мной отдельно. Он был предупредителен и бесконечно мил. По собственной инициативе он давал мне уроки поддержки. Трагическая, безвременная смерть скоро забрала у нас всеобщего любимца» (Т. Карсавина. Театральная улица).

«С. Легат был красавец мужчина в полном смысле слова, первоклассный танцовщик и артист, незаурядный скрипач и очень талантливый художник-акварелист, выставлявший свои жанры с успехом на весенних выставках и оставивший по себе широкую память изданием совместно с братом альбома „Русский балет в карикатурах“. Это был живой, интересный собеседник, жизнерадостный, но безвольный человек. М. М. Петипа женила его на себе, когда ему было 27, а ей 50 лет, когда она уже испытала все розы жизни. Очень красивая в молодости, блестящая характерная танцовщица, М. М. прожила бурную молодость, имела десяток любовников, до градоначальника Грессера включительно, а к старости держала Сергея Легата под своим „характерным“ башмаком, а он подчинялся безропотно, как овца, но не выдержал и осенью 1905 года, запершись в кабинете, перерезал себе горло бритвой с такой силой, что голова держалась лишь на позвонках. Дверь взломали и нашли его в луже крови мертвым. Эта жуткая трагедия облетела в какой-нибудь час весь город» (Д. Лешков. Из записок 1904–1930).

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги 100 великих психологов автора Яровицкий Владислав Алексеевич

ШПЕТ ГУСТАВ ГУСТАВОВИЧ. Густав Густавович Шпет родился 25 марта 1879 г. в бедной семье. Отца у него не было, а мать, Марцелина Осиповна Шпет, принадлежала к обедневшей шляхтичской семье из Волыни, откуда она еще до рождения сына уехала в Киев. Мать воспитывала сына одна,

Из книги Как уходили кумиры. Последние дни и часы народных любимцев автора Раззаков Федор

ВОЛКОВ СЕРГЕЙ ВОЛКОВ СЕРГЕЙ (спортсмен, первый советский фигурист-одиночник, ставший чемпионом мира в 1975 году; скончался в 1988 году на 39-м году жизни).Рассказывает В. Кудрявцев: «Когда у Сергея обнаружили рак желудка, он работал по контракту в Австрии. От операции он

Из книги Звездные трагедии автора Раззаков Федор

ГРИНЬКОВ СЕРГЕЙ ГРИНЬКОВ СЕРГЕЙ (фигурист; скончался 20 ноября 1995 года на 29-м году жизни).Семейная пара российских фигуристов Сергей Гриньков – Екатерина Гордеева считалась одной из самых красивых и романтичных пар в отечественном фигурном катании. Это отмечали даже

Из книги Перелетные птицы автора Маркуша Анатолий Маркович

ГУРЗО СЕРГЕЙ ГУРЗО СЕРГЕЙ (актер кино: «Молодая гвардия» (1948), «Смелые люди» (1950), «Застава в горах» (1953), «Тревожная молодость» (1955), «Рожденные бурей» (1958) и др.; скончался 19 сентября 1974 года на 48-м году жизни).Парадокс: отец Гурзо был известным в Москве врачом-невропатологом,

Из книги 99 имен Серебряного века автора Безелянский Юрий Николаевич

Неистовый Сергей Сергей ПАРАДЖАНОВ В 1973 году на экраны Советского Союза вышел фильм Сергея Параджанова «Цвет граната». Но он продержался в прокате всего лишь несколько месяцев, после чего был снят. Повод был серьезный – в декабре 1973 года Параджанова арестовали. За что?

Из книги Сборник воспоминаний об И.Ильфе и Е.Петрове автора Ардов Виктор Ефимович

Сергей Анохин Как гласит аэродромная легенда, тот день начался общим брюзжанием собравшихся в летной комнате испытателей и весьма цветистыми поношениями министра авиационной промышленности, чей приказ был вывешен на стене. А суть этого словоблудного документа

Из книги 10 гениев спорта автора Хорошевский Андрей Юрьевич

Из книги Козьма Прутков автора Смирнов Алексей Евгеньевич

Сергей Бондарин

Из книги Кумиры. Тайны гибели автора Раззаков Федор

Сергей Бубка – Мама, Сережка тонет!Истошный крик старшего сына Васи застал Валентину Михайловну врасплох. Она пулей вылетела из кухни. Во дворе, под навесом, стояла большая бочка с водой, в которой солили на зиму капусту. А из бочки торчали две ноги в стоптанных

Из книги Триумвират. Творческие биографии писателей-фантастов Генри Лайон Олди, Андрея Валентинова, Марины и Сергея Дяченко автора Андреева Юлия

Сергей Неёлов Основателем и звездой устной дворянской поэзии считается забытый ныне Сергей Алексеевич Неёлов (1779–1852) - богатый московский барин, признанный острослов Английского клуба. Такие люди в те времена и не помышляли отдавать свои опусы в печать. Тем более что

Из книги Эйзенштейн в воспоминаниях современников автора Юренев Ростислав Николаевич

Из книги Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 2. К-Р автора Фокин Павел Евгеньевич

Сергей За пеленой тумана Успех – это труд, которому повезло. О’Cанчес Но вернемся в Москву, где Сергей Дяченко, ничего не зная о Марине, жадно учился во ВГИКе, писал свои первые сценарии, совмещая это с научной работой в Институте медицинской генетики АМН СССР. Билет ВГИКа

Из книги Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 3. С-Я автора Фокин Павел Евгеньевич

Сережа, Сергей, Сергей Михайлович Когда я мысленно перебираю все свои встречи с ним и его творческую жизнь, передо мной встают как бы три разных Эйзенштейна.Первый - это Сережа Эйзенштейн, мальчик с огромной стриженой головой, бегавший аз коротеньких штанишках.Второй -

Из книги Есенин глазами женщин автора Биографии и мемуары Коллектив авторов --

ЛЕГАТ Николай Густавович 27.12.1869(8.1.1870) – 24.1.1937Артист балета, балетмейстер, балетный критик, педагог. С 1888 в Мариинском театре. Был ведущим классическим танцовщиком. Танцевал с А. Павловой, М. Кшесинской, Т. Карсавиной, О. Преображенской и др. Роли: Зигфрид («Лебединое

Из книги автора

Из книги автора

Ты в уме, Сергей? Май двадцать четвертого. Квартира Сахаровых. Я все еще связана с этим жильем. Сижу у себя, гоню – надо бы кончить до родов – свой «негритянский» перевод. Меня перебивают на полуфразе: входит Есенин с Александром Михайловичем.Я встаю. Сергей развалился в